[iggdrassil]

Название: «Синдром Бога»
Автор:  indr@
Бета:  .foRon
Пейринг: Изая/Шизуо. В эпизодах: ОМП, Шики, Анри, Шинра, Селти.
Рейтинг: NC-17
Статус: Закончен
Размер: MIDI (9700 слов)
Жанр: крипи, ужасы, hurt/comfort, romance
Предупреждения: ООС, ER , ХЭ, постельная сцена (раскладка указана в пейринге )



«Знакомство»

Немолодой, лысоватый мужчина нервно расхаживал взад-вперед по тесному коридору, заложив руки за спину. По-военному печатая шаг, он снова и снова проходил один и тот же путь, начинавшийся у изящного антикварного столика, сделанного из красного дерева, и неожиданно обрывавшегося у массивного золоченого кресла времен Екатерины II.
Изая сразу обратил внимание на то, что его невольный спутник старательно избегает встречи с огромным зеркалом, обрамленным тяжелой резной рамой, висящее в противоположном конце коридора. Будто бы в зеркале могла скрываться некая опасность, заставлявшая мужчину урезать свой бессмысленный маршрут.
- Оно не кусается, - громко сказал Изая, когда тот в очередной раз проходил мимо гостевого диванчика, на котором сидел Орихара.
- Простите? – мужчина резко замер на месте, с удивлением разглядывая собеседника, словно только сейчас заметил, что все это время был здесь не один.
За несколько часов, проведенных в обществе этого странного типа, Изая настолько свыкся со стуком каблуков по начищенному паркету, что внезапно воцарившаяся тишина неприятно давила на барабанные перепонки.
- Зеркало, - пояснил Орихара. - В один конец коридора вы углубляетесь так, что почти упираетесь носом в стену, но когда идете в обратную сторону, то не доходите несколько метров, словно не хотите видеть свое отражение.
- Нет, это неправда, - отрывисто сказал мужчина. – Неправда, - с нажимом повторил он.
- Не нужно этого стесняться, - тихо засмеялся Орихара, - очень часто люди беспричинно боятся вещей, которые не могут причинить им вред и в то же время добровольно подвергают себя серьезной опасности.
- Что вы имеете в виду?
- Вы так забавно шарахаетесь зеркала, но пожелтевшие от никотина пальцы выдают в вас заядлого курильщика. Курение убивает людей намного чаще, чем зеркала, но почему-то я еще ни разу не встречал человека, пугающегося сигаретной пачки.
Мужчина на несколько мгновений задумался, размышляя над словами Изаи. Неожиданно, спохватившись, он протянул руку для приветствия:
- Меня зовут Джон Смит.
- Я - Орихара Изая, - он пожал чужую, влажную от пота ладонь. - Вы англичанин?
- Да, родом из Туманного Альбиона, - Джон тяжело опустился на диван, рядом с Изаей, - переехал в Японию восемь лет назад, получив приглашение одного из токийских научно-исследовательских институтов.
- Ученый? – скорее констатировал, чем спросил Изая. – И что за исследованиями занимаетесь? Что-то связанное с древностью? Археология?

Джон, настороженно окинул взглядом своего собеседника. Молодой парень, не более тридцати лет; одет дорого, но неброско; артистичные, даже немного женственные манеры; черты лица на первый взгляд приятные, но в глазах скрывается что-то хищное, недоброе… Хотя парень вроде бы и ведет светскую беседу, чтобы скоротать время ожидания, не покидает странное ощущение, будто все это время в его мозгу работает небольшой аппарат, фиксирующий все происходящее, и делающий свои, ему одному понятные, выводы.
- Моя научная деятельность в определенной степени связана с антиквариатом, - туманно ответил Джон. Интуиция подсказывала, что парню, сидящему рядом, не стоит доверять, ни под каким предлогом.
Особенно в той ситуации, в которой он сейчас находится.
- Как интересно, - от внимания Изаи не ускользнуло недоверие его нового знакомого. – И что же вы притащили Барти на продажу?
- Не припоминаю, чтобы я говорил о чем-то подобном, - Джон напряженно оглянулся по сторонам.
- Барти не из тех людей, к которым можно зайти на чашечку чая, поболтать о старых временах. К нему приходят люди, которые хотят продать или купить нечто ценное, отличающееся особой редкостью. Вы не похожи на коллекционера, значит, хотите что-то продать.
- В любом случае это не ваше дело.
- Может быть и мое, - грубо ответил Изая. – Я в некотором роде партнер Барти.
Быть вежливым ему надоедало так же быстро, как и долгое ожидание под дверью чужого кабинета. Куда интереснее узнать, что же приволок на продажу этот чудаковатый мужик, начинавший казаться Изае все более занятной персоной.
На его ладони все еще чувствовался влажный след от рукопожатия. Невыносимо хотелось вымыть руки с мылом, чтобы избавиться от ощущения чужого пота на собственной коже, но любопытство перевешивало врожденную брезгливость, поэтому Изая не двигался с места. Он чувствовал, как неумолимо приближается кульминация, предопределенная его знакомством с Джоном, и не хотел пропустить ничего, что могло бы его хоть немного развеселить.


Джону Смиту все меньше нравился этот не в меру любопытный парень, представившийся Орихарой Изаей. Он не чувствовал ничего даже отдаленно похожего на зловещий трепет, охватывавший всякий раз, когда приходили ОНИ, значит парень не имеет никакого отношения к содержимому шкатулки. Но все же было в Орихаре что-то по-человечески неприятное, заставлявшее Джона чувствовать себя не в своей тарелке.

Дверь кабинета, несомненно, старинная, как и все в этом доме, отворилась с противным скрипом, обрывая их напряженную беседу.
- Простите, что заставил ждать, - голос Барти скрипел не хуже несмазанной двери его кабинета, - проходите в комнату.
- Вдвоем? – Джон выглядел ошеломленным. Дождавшись утвердительного кивка Барти, он возмущенно добавил: - Простите, но мое дело слишком деликатное, чтобы решать его в присутствии кого-нибудь постороннего!
- Да, я знаю, что дело, мягко говоря, своеобразное, - рассеянно ответил Барти. – Но этот человек не посторонний, а эксперт по таким «штукам», которого я специально пригласил сюда, чтобы он взглянул на вашу шкатулку.
- Э-эксперт?
- Мифология, древние проклятия, оккультизм, артефакты… список можете продолжить сами, - владелец дома вернулся назад в кабинет, оставив дверь открытой. – Я всего лишь антиквар, здесь требуется знаток другого рода… Проходите, ну что же вы застыли в коридоре, - всплеснул руками Барти, снова возникая в дверях.
«Все чудесатее и чудесатее», - с удовольствием вспомнил Изая слова Алисы. Он еще не догадывался, что его Страна Чудес обернется кошмаром.

«Шкатулка»

Пожилой антиквар Джонатан Барти суетливо копался в недрах своего стола, время от времени осыпая проклятиями беспорядок, творившийся в его кабинете.
Прошло не менее десяти минут, прежде чем он, издав победный вопль, извлек медную турку, с потемневшими от времени боками. Еще несколько минут ушло на поиски небольшого промасленного свертка, в котором обнаружилось около пяти унций первосортной арабики.
Все это время, Джон проявлял явное нетерпение, беспокойно ерзая на стуле, и изредка напоминая о себе скромным покашливанием.
Изая с легкой улыбкой наблюдал за его жалкими потугами привлечь к себе внимание антиквара. Он сотрудничал с Барти почти четыре года и успел прекрасно уяснить, что тот не станет обсуждать дела без чашечки хорошего кофе, даже если над всей Вселенной нависнет страшная опасность.
Наконец, когда все присутствующие получили по чашке, доверху наполненной крепким ароматным напитком, Барти достал небольшую черную шкатулку и поставил ее по центру кофейного столика:
- Взгляни, Орихара, мне интересно узнать твое мнение.
Сгорая от нетерпения, Изая отставил чашку в сторону и переместился на пол, чтобы получше рассмотреть предмет.
Вблизи можно было увидеть, что шкатулка не просто черная. Она выглядела темнее самого черного цвета, как если бы сама Тьма решила себя увековечить, застыв в этой прямоугольной форме. Крышку шкатулки венчал узор, напоминавший магическую печать, образованный переплетением неизвестных Изае символов. Такие же символы непрерывной строкой были расположены на боках шкатулки, обхватывая ее плотным кольцом.
Способ нанесения орнамента, Изая так и не смог определить. Казалось, будто линии расположены внутри самого материала, из которого был сделан предмет, но в то же время у него не возникало сомнений в том, что этот материал непрозрачен.
- Можно ее потрогать? – наконец, спросил он.
- Да-да, конечно, - встрепенулся Барти, наблюдавший за Изаей, - тебе знакома письменность?
- Нет, - неохотно признался Орихара, - никогда не встречал ничего даже отдаленно похожего.

Джон тихо ойкнул, когда пальцы Изаи коснулись гладкой поверхности шкатулки. Орихара едва сдержался, чтобы тут же не одернуть руку - на ощупь она оказалась совсем ледяной.
До этого момента все происходящее развлекало Орихару: начиная забавной нервозностью ученого и заканчивая трепетным отношением Барти к этому необычному предмету.
Теперь ему захотелось сбежать подальше и больше никогда не встречаться с придурком Смитом и его гадкой шкатулкой.
Прикосновение не просто обожгло пальцы неестественно низкой температурой. Оно пахнуло на него могильным холодом, пробирающимся в душу по стынущим от ужаса венам.
Поднеся к лицу шкатулку, Изая осторожно потянул носом воздух.
- Ну как? – с интересом спросил Барти.
- Запах трупного разложения, - озадаченно ответил Изая. – Вы ее вскрывали? Мне кажется, внутри что-то сдохло, - он сделал слабую попытку улыбнуться.
- Она не открывается, - встрял в разговор Джон, - возможно, здесь есть какой-то секрет, но обычными способами у меня не получилось ее вскрыть. Серьезно повредить или хотя бы оставить царапину тоже не вышло, - в его голосе прозвучало отчаяние, - шкатулка сделана из какого-то сверхпрочного материала, не поддающегося физическому воздействию.
- Абсолютно устойчивых к повреждениям материалов не существует, - безапелляционно заявил Изая. - Уверен, ее можно сломать, просто мы пока еще не знаем, как это сделать.
- Предыдущий владелец шкатулки испробовал множество способов, но, ни один не привел к видимому результату, - Джон прочистил горло, пытаясь унять сильное волнение. - Он подвергал ее высокому давлению под промышленным прессом, пытался сжечь в плавильной печи, испробовал различные кислоты и даже взрывчатку, но все тщетно… - Джон нервно вцепился пальцами в полу своего пальто, сминая ткань, - Эту дьявольскую шкатулку невозможно уничтожить, сколько бы вы не пытались.
- Зачем нам ее уничтожать? – удивился Изая, - Я считаю, что на черном рынке за нее можно получить немало денег даже, несмотря на омерзительный запах.
- Нет, ну как же вы не понимаете, - вскочил на ноги Джон, заламывая руки, - это - дьявольская шкатулка! ДЬЯВОЛЬСКАЯ! Ее нужно остановить, пока снова не случилась трагедия!
- Сядь! – неожиданно рявкнул Барти. – А теперь расскажи Орихаре все, что до этого рассказывал мне, - уже спокойно добавил он, когда Джон вернулся на свое место.
- Эта шкатулка проклята, - простонал Джон, взъерошивая пальцами остатки волос на голове, еще не тронутых плешью, - она убивает всех, кто имел с ней дело. Последним умирает хозяин, после чего шкатулка находит себе нового владельца.
- Звучит очень интересно, - скучающим тоном прокомментировал Изая, рассматривая небольшую трещину в стене. – Древняя шкатулка-маньяк зверски убивает всех своих хозяев. Шокирующий репортаж, не пропустите! Отличный сюжет для дрянной желтой газетенки, не так ли? - в его голосе прорезалось раздражение. - Вот только причем здесь я? Неужели я тащился в другой конец города, а потом ожидал несколько часов в коридоре только затем, чтобы услышать эту глупую сказку?
- Мне казалось, что ты любишь сказки и охотно веришь в них, - мягко сказал Барти, наливая в чашку Изаи новую порцию кофе. – Выпей, и выслушай, что тебе говорят. Я не стал бы тебя звать в гости, не имея на то веских причин.
- Только из уважения к тебе, Барти.
Изая взял чашку с кофе и, пригубив несколько глотков, откинулся на спинку дивана. Ситуация раздражала до невозможности, но портить отношения со стариканом-антикваром не хотелось. И дело даже было не столько в уважении, сколько в выгодных связях, которыми Барти оброс за долгие годы торговли древностями.
Дом, где жил Барти являлся по совместительству магазином антиквариата, а также, своего рода, живым историческим музеем, о существовании которого знали лишь единицы. Соседи считали, что это просто старый, покосившийся домишко, в котором живет нелюдимый, чудаковатый дед. Каждый день они проходили мимо, даже не догадываясь, какие сокровища на самом деле скрываются за посеревшими ободранными стенами этого здания.
Джонатан Барти, в отличие от Изаи, людей недолюбливал. В основном эта неприязнь к человечеству была вызвана пренебрежительным отношением к старым вещам и истории в целом, которое свойственно большинству обывателей.

К антиквариату Барти относился по-особенному.
С нежностью любящей матери, пеленающей младенца, Джонатан по вечерам укладывал в ящики янтарные мундштуки, любовно проводя по ним своими сморщенными старческими пальцами; осторожно проверял ход латунных часов, краем глаза любуясь коллекцией аметистовых брошей, что были замысловато разложены на трельяже.
«Мои детки», - часто говорил он, прохаживаясь среди гор того, что любой человек, не являющийся коллекционером, назвал бы бесполезным хламом.
Но Барти не был одинок в своем увлечении. Множество коллекционеров, обладающих несметными богатствами и высоким положением в обществе, стягивались сюда, в надежде отыскать нечто уникальное, что могло бы украсить их личную коллекцию. И они всегда находили то, что искали, поэтому поток посетителей, желающих приобрести какую-нибудь старинную вещицу, никогда не иссякал.
Изаю не так сильно интересовал Барти и принадлежащая ему коллекция антиквариата, сколько его клиенты. Орихара приложил немало усилий, чтобы втереться в доверие к старику и теперь регулярно ошивался здесь, болтая с посетителями и выуживая из них сведения различной степени ценности. Сам Барти относился к Изае настолько тепло, насколько это вообще было возможно по отношению к живому человеку, с учетом его нелюбви ко всему одушевленному. Барти подкупал искренний интерес «любознательного юноши» к таким непопулярным среди молодежи тематикам, как религия, мифология и древние обряды, поэтому с удовольствием общался с ним на эти темы, помогая найти ту или иную редкую информацию.
Несмотря на определенную выгоду, которую Изая извлекал из их общения, нельзя было сказать, что его мотивы являлись исключительно корыстными. У них со стариком было куда больше общего, чем могло показаться во время их первой встречи, что не могло не вызвать симпатию.
Барти, сам того не сознавая, жаждал бессмертия, прикасаясь к вечности через крупицы истории, запечатленные в старых вещах. Изая свою потребность в бессмертии прекрасно осознавал, но от этого он не становился ближе к цели даже на полдюйма, что не могло не нагонять тоску.
Однажды он сказал об этом Барти, указав на своеобразную вселенскую иронию, заключавшуюся в таком положении дел, но тот только рассмеялся в ответ и предложил выпить еще кофе. Больше Изая никогда не касался этой темы.


«Рассказ Джона Смита»

Когда Джон, наконец, закончил свой сбивчивый рассказ, Изая допивал уже шестую по счету чашку кофе. Некоторое время они сидели в полной тишине, разбавленной только размеренным тиканьем настенных часов.
- Ну? – не выдержал Барти.
- Звучит как полный бред, - пожал плечами Изая. – Ты ожидал услышать от меня что-то другое?
- Я ожидал, что ты сможешь помочь советом этому несчастному человеку, который до смерти запуган проклятием и вызванных им чередой таинственных смертей.

Устало помассировав виски, Изая попробовал обдумать услышанное еще раз, абстрагируясь от возможных предубеждений.

Итак, Джон Смит на полном серьезе утверждал, что злополучная шкатулка, доставшаяся ему от погибшего в авиакатастрофе коллеги, каким-то неведомым образом связана с темными силами. Шкатулка сама выбирала себе владельца, после чего на ее нового хозяина накладывалось проклятие, притягивающее различные несчастья. Кроме того, в жизни человека, которому не посчастливилось стать обладателем этой «дьявольской» шкатулки, начиналась твориться самая настоящая чертовщина: полтергейст, пространственные иллюзии, и даже явление различных демонов.

- Мне нечего посоветовать, - устало сказал Изая, прокрутив в голове все возможные версии происходящего, - психиатрия – не моя специализация.
- Я знал, что вы мне не поверите, - Джон выглядел так, будто вот-вот расплачется от отчаяния, - но я не сумасшедший! Убийства, демоны, слизь… все это настоящее.
- Слизь? - удивленно переспросил Изая. Он не помнил, чтобы в рассказе всплывало упоминание о какой-нибудь слизи.
- О да, слизь! – горестно повторил Джон. – Паутина, насекомые… И еще тысяча других проявлений… Но о них вам лучше не знать, если не хотите видеть по ночам кошмары.
- Мне пора идти, - Изая снял с вешалки свою курточку, сильно встряхивая ее, чтобы избавить от осевшей за время визита пыли, - иначе дома будут проблемы.
- До свидания, - вежливо кивнул головой Барти. – Очень жаль, - с легкой укоризной добавил он. Не нужно было уточнять, к чему относилась эта фраза.
- Прощайте, - с горечью, не без пафоса, сказал Джон. – Возможно, мне осталось жить считанные часы. Надеюсь, вы будете гореть в аду за то, что отказали мне в помощи.
- Насчет ада не беспокойтесь, - насмешливо ответил Изая, - у меня там зарезервировано место в первом ряду.
Подойдя к двери, ведущей в коридор, он подумал, что не помешает зафиксировать символы, изображенные на шкатулке. Не исключено, что когда-нибудь Изая сможет их расшифровать. Сталкиваясь с неизвестным всегда сложно предугадать, что принесет тебе пользу в будущем, а что окажется совершенно бесполезным.
- Я сделаю фотографию на память, если вы не возражаете, - Изая выудил из кармана куртки мобильный телефон.

Сфотографировав шкатулку с разных сторон так, чтобы на снимках можно было увидеть все фрагменты орнамента, Изая решил задержаться еще на несколько минут. Во время «фотосессии» его заинтересовал материал, из которого была сделана шкатулка.
Она оставалась все такой же ледяной на ощупь, какой была, когда Изая первый раз к ней прикоснулся. Тогда, он решил, что причина кроется в особых условиях хранения предмета, но за несколько часов пребывания в помещении, температура ее стенок не повысилась даже на пару градусов. Изая сжал бока шкатулки ладонями и подышал на нее. Материал и не думал нагреваться от таких нехитрых манипуляций, но больше удивляло другое: черная полированная поверхность нисколько не запотела от дыхания, что противоречило его представлениям о законах физики.
Подхватив со стола массивную серебряную зажигалку с гравировкой «Джонатану Барти, от Фреда», Изая щелчком зажег огонь, опуская угол шкатулки в подрагивающее оранжевое пламя. Когда зажигалка раскалилась до такой степени, что начала жечь пальцы, он небрежно бросил ее на комод, стоящий рядом.
- Как успехи, Фома? – ехидно поинтересовался Барти.
- Никак, - он осторожно потрогал место нагрева, уже заранее зная результат, - все такая же холодная. Но это еще ничего не значит, кроме того, что материал малочувствителен к высоким температурам.
- Конечно-конечно, - ехидно поддакнул Барти. – Но если надумаешь что-нибудь по этому поводу, приходи.
- Ага, - Изая рассеянно вертел в руках шкатулку, - еще раз до свидания.

Неожиданно, он почувствовал болезненный укол в палец. Будто на мгновение из идеально гладкого бока шкатулки вырос острый шип, проколовший кожу.
Сердце замерло, поддаваясь первобытному ужасу, отравляющему разум. Что-то, все это время, сыто дремавшее внутри, пробудилось и начало с интересом присматриваться к Изае.

- Какого… - сдавленно выдохнул он, с удивлением разглядывал небольшую ранку на пальце, будучи не в силах поверить собственным глазам.
Небольшая капелька крови, скатившись по руке, сорвалась, и ударилась о черную крышку шкатулки. Бледные, едва заметные до этого орнаменты, налились алым цветом, с редкими багровыми искорками, проскальзывающими на витиеватых линиях узора. В это же мгновение, тысячи крошечных невидимых глазок, расположенных по всей поверхности шкатулки, широко распахнулись, пристально изучая Изаю.
Он не мог видеть, но ощущал на себе их сканирующий взгляд, проникающий в мозг, и считывающий разом всю информацию, находящуюся там.
Затем послышался странный звук, похожий на короткий вздох облегчения.
Изая готов был поклясться, что шкатулка облегченно вздохнула, будто бы удовлетворенная результатом сканирования.
- Вы это слышали, слышали?! – глаза Джона возбужденно горели. Он переминался с ноги на ногу, ожидая признания Изаей своей неправоты.
- Нет, я ничего не слышал, - севшим голосом сказал Орихара, возвращая шкатулку на кофейный столик. – У вас галлюцинации.
- Да как вы…
Не желая знать, что ему хочет сказать Джон, Изая резко развернулся на каблуках и выбежал из кабинета, стремясь как можно скорее покинуть дом.
Ему срочно требовалась выпивка. Чем крепче, тем лучше.

«Новый владелец»

Распахивая дверь собственной квартиры, Изая готов был увидеть что угодно. Например, обугленные руины, некогда бывшие гостиной; зомби, пожирающих тело его любовника; мирно пасущихся на ковролине, розовых единорогов… Но все выглядело настолько обыденно и привычно, что его опасения вмиг развеялись.
- Я вернулся, - сказал Изая, входя в полумрак спальни, освещаемой только телевизором.
- Где ты шлялся столько времени? - грубо спросил Шизуо, не отрывая взгляда от экрана. – На часы смотрел, ублюдок?
- У меня был очень хреновый день, - честно признался Изая, - и я бы не хотел сейчас выяснять отношения.
- Ладно, - тон Шизуо смягчился, - вали спать. Завтра поговорим.
«Поговорить», в случае Хейваджимы было эквивалентно «подраться». Все попытки Изаи обсудить что-либо с этим непроходимым идиотом, перерастали в драку. Даже если речь шла о несущественных мелочах, вроде вечернего меню или нового цвета кафеля в ванной.
«И как мы только до сих пор не поубивали друг друга?»

Раздевшись до трусов, Изая забрался в кровать, обнимая любовника.
- Отвали, блоха, - Хейваджима оттолкнул его, разрывая объятия. – Бесишь, - пояснил он, отворачиваясь.
Не став спорить, Изая лег рядом, уткнувшись носом в край чужой подушки, чтобы чувствовать запах волос Шизуо, уже успевший стать родным и привычным.
- Что-то случилось? – Хейваджима щелкнул пультом, отключая звук телевизора, и снова повернулся лицом к Изае.
- С чего ты взял?
- Слишком спокойный, - хмыкнул Шизуо, - и бледный. В любой другой день, уже бы распсиховался и полез ко мне со своей «пилочкой для ногтей».
- А, ясно, - рассеянно кивнул Изая. – Приятных снов.
- Если ты и дальше будешь таким, я тебя изобью, - нахмурился Шизуо, нависая над ним. – Злая избитая блоха куда лучше вялой и полудохлой блохи.
Устало прикрыв веки, Изая тихо рассмеялся. Когда дело касалось человеческих чувств, Шизуо проявлял просто удивительную степень идиотизма. Кажется, он думал, что в отношениях, как и на работе, все вопросы решаются кулаками.
Если так, тогда понятно, почему он не смог ужиться ни с одной девушкой.

- И после этого, ты еще смеешь заявлять, что плохой человек из нас двоих – именно я? – Изая увернулся от поцелуя, пытаясь сдержать улыбку.
- Конечно, - Шизуо потянул вниз резинку трусов, стягивая их, и одновременно покрывая поцелуями шею Изаи, - ведь ты - Блоха, - он болезненно прикусил мочку его уха, - а не я.
- Шизу-тян, всегда бы ты так вел себя, цены бы не было… Ой… - ощутимый удар кулаком в живот, выбил из него дух, заставляя согнуться пополам, подтянув колени к груди.
- Может, наконец, расскажешь, что у тебя случилось? – невозмутимо заявил Шизуо, ожидая, пока его любовник придет в себя.

Когда дышать стало не так больно, Изая осторожно пощупал место удара. Слабое прикосновение отозвалось острой болью, расходящейся по всему животу, и отдающей где-то под ребрами. Повезло, что Шизуо не был в ярости, поэтому ударил не в полную силу. Орихаре и раньше не раз «прилетало» от него, но он всегда отделывался только легкими ссадинами и синяками.
В этот раз, прихотливая удача была явно не на его стороне.
Внутренности, словно стягивало в большой, шевелящийся клубок, готовый в любую секунду взорваться. Жутковатое ощущение разгорающегося изнутри жара охватило все тело, поднимаясь, горячим столбом вверх по позвоночнику.
Шизуо, смотрел куда-то в сторону, поэтому не мог видеть ужаса, исказившего лицо Изаи.
- Ши… Шизуо… - прохрипел Изая, сжимая его руку.

Пульсирующая магма в животе Орихары достигла точки кипения, готовясь прожечь живот и вытечь на кровать раскаленным кровавым месивом.

- Блоха? – обернувшись на голос, Шизуо застыл, не зная как реагировать. На лице читалось явное сомнение: возможно ли, что это лишь очередная выходка Орихары, с целью позлить его. Актерского таланта Изаи было более чем достаточно, чтобы изобразить корчащегося от невыносимой боли человека. Принять решение помогло быстро расплывающееся на голом животе темное пятно гематомы, говорящее о состоянии Орихары куда более красноречиво, чем его гримасы.

Только сейчас Изая смог понять, куда уставился Шизуо, секундой ранее: на передвижном столике, между пустой вазой и планшетным компьютером, стоял небольшой черный предмет прямоугольной формы.
Несмотря на то, что в комнате было довольно темно, Изая не мог ошибиться: в его собственной спальне, на расстоянии чуть меньше метра, стояла шкатулка, которой здесь быть не могло.
Отсюда казалось, будто крышка шкатулки на пару сантиметров приоткрыта, но Изая решил, что это – обман зрения. Он хорошо помнил рассказ Джона, который убеждал его в том, что шкатулку невозможно открыть или тем более уничтожить.

«Джон Смит – сумасшедший», - подумал он, цепляясь за эту успокаивающую мысль, как за последнюю соломинку, позволяющую сохранить здравый рассудок.
«Сумасшедший».

Тонкая, туго натянутая нить, все это время стягивавшая внутренности, оборвалась.
Изая едва успел свеситься с кровати, прежде чем его обильно вырвало густой кровавой массой, забрызгавшей светлое покрывало и стоящую рядом мебель.

Не успев, набрать номер, Хейваджима замер с телефонной трубкой в руках. Он ни разу в жизни не видел ничего подобного. Даже отбив все внутренности, соседу по общежитию, пару лет назад.
Когда Шизуо сообщал адрес для приезда бригады скорой помощи, ему на секунду показалось, что в багровой луже рвоты что-то ползало, издавая довольные урчащие звуки.

Он не обратил внимания на чуть слышный щелчок, с которым захлопнулась крышка шкатулки.


«Ярость»

Проходя по пустынному коридору больницы, Шизуо невольно поёжился. Странное чувство тревоги и безысходности охватывало его всякий раз, когда он вдыхал воздух, насквозь пропитанный запахом лекарств. Этот горьковатый, щекочущий ноздри запах, будил старые детские воспоминания, ассоциируясь с теми днями, когда пребывание здесь было для него настоящей пыткой.

Сколько же времени он когда-то провел в бессмысленном изучении бледно-серых царапин, которыми был иссечен весь потолок в его палате? Помня каждое пятнышко, даже самое крошечное, маленький Шизуо снова и снова исследовал глазами его поверхность, чтобы хоть как-то отвлечься от боли в раздробленных костях.
Главную причину его тяжелого детства и юношества, звали Орихара Изая, который на протяжении долгих лет тщательно следил за тем, чтобы переломы Шизуо не успевали срастаться. Стоило Хейваджиме, выписавшись, переступить порог больницы, как за ближайшим углом его уже поджидал «привет» от Орихары, вновь возвращавший Шизуо на больничную койку.
Кажется, сегодня он первый раз побывал в больнице в качестве посетителя, а не пациента.

Конечно, неумение держать себя в руках играло ключевую роль в истории его бедствий. Все же нельзя было отрицать того факта, что Орихара прекрасно знал об этой слабости Шизуо, при этом злонамеренно используя свое знание.

Но больше всего Хейваджиму злили мотивы чертовой блохи, столько лет пившей его кровь. Однажды, когда с открытой враждой уже было покончено, Шизуо попросил его объяснить причины своей маниакальной назойливости. Сказанное тогда Орихарой заставило ненавидеть его еще больше:
«А хрен знает, зачем я это делал, - беззаботно рассмеялся Изая, смешно оттопыривая руками карманы куртки. – Просто меня очень огорчала мысль о том, что тебе спокойно живется. Вот я и пытался исправить это, в меру своих возможностей».

«Ублюдок», - Шизуо резко остановился посреди коридора, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Ему не следовало вспоминать о прошлом, так как это всегда пробуждало непреодолимое желание убить одного хитрожопого засранца, по странному стечению обстоятельств, живущего с ним под одной крышей.

Рассудок Шизуо сейчас опасно покачивался на волнах кипящей ярости, угрожая в любую секунду пойти на дно, поддавшись слепому желанию убивать.
Подойдя к окну, он вцепился пальцами в толстый подоконник, который тут же жалобно хрустнул, сминаясь как картон под действием нечеловеческой силы. Память, будто специально, подсовывала самые нелицеприятные воспоминания, связанные с Орихарой и его интригами.

Однажды Изая охренел до такой степени, что пытался совершить покушение на жизнь родного брата Шизуо.

Зло скрипнув зубами, Шизуо сильнее сжал пальцы, чтобы успокоиться.
Широкая трещина поползла вдоль подоконника, раскалывая его на две части.

А что, если приступ – очередной спектакль, разыгранный только для того, чтобы посмотреть на реакцию Шизуо? Орихара часто делал что-либо исключительно ради желания узнать, что случится, если он поступит определённым образом.

«Размажу его по стенке, и дело с концом», - решил Шизуо, после долгих раздумий. Он уже нисколько не сомневался в том, что Изая снова задумал недоброе и сейчас попросту пытается манипулировать его чувствами.

Дверь, ведущая в палату Орихары, жалобно задребезжала, распахиваясь от сильного удара ногой. Шизуо замер на пороге, ожидая, пока глаза привыкнут к полумраку комнаты, освещаемой тусклым ночным светильником.
- Можешь включить свет, - слабым голосом сказал Изая, зажмуривая глаза.
- Как ты себя чувствуешь? - Шизуо нажал на кнопку выключателя, чувствуя как ярость, кипевшая в нем несколько мгновений назад, стремительно улетучивается.
- Думаешь, я прикидываюсь?
- С чего ты взял?
- Когда ты влетел в палату, то выглядел так, будто собирался меня убить, - вяло пожал плечами Изая. – А недоверие ко мне это очень даже в твоем стиле.
- Не знаю, что у тебя на уме, но ты не похож на симулянта. Наверное.
Шизуо нервно кашлянул, чувствуя себя почти смущенным. «Почти» потому, что у него были все причины не доверять Изае.

Но в этот раз, Блохе, похоже, и впрямь было очень плохо. Он выглядел намного старше своего возраста, из-за черных теней, пролегшим под глазами, и серого цвета лица. Его и без того тощее тело, будучи затянутым в белую больничную рубаху казалось совсем слабым, похожим на скелет, обтянутый сухой кожей.
- Почему ты так странно на меня смотришь, будто первый раз видишь? – Изае не нравилось выражение лица, с которым его рассматривал Шизуо. В его взгляде скользило что-то похожее на оскорбительную жалость.
- В какой-то степени, так и оно есть, - Шизуо отодвинул одеяло на кровати, присаживаясь рядом, - я в первый раз вижу тебя таким.
- Каким еще таким? – резко бросил Изая, чувствуя, как в нем закипает злость.
- Ты очень хрупкий, Блоха, - Шизуо нежно коснулся пальцами его ладони, - жаль я раньше не задумывался об этом.
- Шизууу-тяян, ты сегодня такой милый, - насмешливо протянул Изая, и напрягся, ожидая удара. Хэйваджима, виновато смотрящий на него исподлобья, ему совсем не нравился.
- Хорошо, - на скулах Шизуо заходили желваки, - можешь меня так называть, - жилы на его шее опасно налились кровью. В личном списке жизненных примет Орихары это предвещало набитую морду самого Орихары.
Словно борясь с собой, Шизуо несколько секунд помолчал, разминая кулаки, затем добавил, с угрозой в голосе:
- Иногда.

Все-таки, даже такой, до слез предсказуемый человек, как Хейваджима, умел изредка удивлять. Приятно удивлять.

- Неужели ты так переволновался за мое здоровье, что согласен на «Шизу-тяна»? - в голосе Изаи сквозило недоверие.
- Заткнись, - лицо Шизуо медленно багровело от сдерживаемой ярости. Он явно разрывался между чувством вины и желанием убивать.
- Да, определенно милый, - мечтательно сказал Изая.
Несмотря на то, что он просто хотел позлить своего любовника, все же в его словах была доля искренности. Шизуо сейчас походил скорее на отшлепанного щенка, чем на грозу всея Икэбукуро.

-Что сказал врач? - Шизуо решил незаметно (как ему казалось) переключить разговор на другую тему.
- Ничего хорошего, - видя, как потемнели глаза Хейваджимы, он поспешно добавил: - Но и ничего плохого.
- То есть? – пошарив по карманам, Шизуо достал пачку сигарет.
«Ну что за невероятный парень?», - подумал Изая, глядя, как тот неторопливо закуривает сигарету.
- Врач сказал, что, скорее всего у меня открылось внутреннее кровотечение.
- Скорее всего? – глупо переспросил Шизуо.
- Да, но обследование показало, что я полностью здоров, если не брать во внимание легкий ушиб в области живота. Но он никак не мог привести к подобному приступу. Проще говоря, доктора не знают, что со мной произошло.
- Но у тебя есть собственная версия? – осторожно спросил Шизуо.
- Да, конечно, - Орихара задумчиво сжал двумя пальцами переносицу, - но я ее тебе не скажу, так как это не твоего ума дело.
- Ах ты… - кулак Хейваджимы замер всего в нескольких сантиметрах от его лица.
- Отвали, - Изая раздраженно оттолкнул его руку. – Не видишь, что я устал и хочу спать? Дай мне побыть одному, в конце концов, это ты чуть не отправил меня на тот свет.
- Ладно, ты мне все расскажешь завтра, - поставил его перед фактом Шизуо, направляясь к выходу.

На пороге, щелкнув выключателем, он зачем-то обернулся, поддаваясь странному желанию еще раз увидеть лицо Орихары. Его не оставляло тяжелое, давящее чувство, похожее на то, что появляется, когда находишься рядом с тяжело больным человеком, не имеющим шанса на выздоровление.

В холодном лунном свете, падающем из окна, лицо Орихары выглядело совсем белым и неживым. Пластиковые трубки капельниц, обвивавшие его худые руки, казались полупрозрачными белыми змеями, тянущимися к беззащитному горлу.

Шизуо никогда не боялся темноты, но сейчас ему стало немного жутко. Тени, чернильными кляксами, расползшиеся по комнате, выглядели враждебно, словно в них таилось нечто неведомое, способное атаковать в любую секунду.

Пытаясь справиться с разыгравшимся воображением, он тихо прикрыл дверь палаты, оставляя Изаю наедине с ночными кошмарами.

«Ночной визит»

От запаха сигаретного дыма, витавшего в воздухе, в горле слегка саднило. Шиузо даже в голову не могло прийти, что курение в палате может доставить дискомфорт Орихаре. Конечно, можно было бы попросить его затушить сигарету, но Изая решил, что при случае это можно будет использовать, как одно из доказательств эгоистичности и черствости его партнера. В отношениях ему очень нравилось строить из себя жертву, страдающую от несправедливых нападок и жестокой тирании Хейваджимы, поэтому важны была любая мелочь, способная подтвердить эту версию. Особенно с учетом того, что жертвой его назвать было сложно.
Улыбнувшись, он лениво потянулся, вспоминая виноватый взгляд Шизуо. Черт возьми, впервые за три года, его любовник проявил что-то отдаленно похожее на настоящую нежность! В этой маленькой победе было что-то пьянящее, разгоняющее кровь по телу.
«Нужно будет разок разыграть свою смерть и посмотреть на его реакцию», - Орихара нервно забарабанил пальцами по простыне, обдумывая как это лучше провернуть.

Протяжный звериный вой, раздавшийся где-то под окнами, заставил его забыть о своих мыслях. Изая напряженно подскочил на кровати, не обращая внимания, на натянувшиеся трубки капельницы.

Вкрадчивый шепот, принадлежащий кому-то невидимому, тихо прошелестел надо ухом:
«Думаешь, ты вправе вершить человеческие судьбы, Орихара Изая?»
- Кто это? – Изая дико оглянулся по сторонам, пытаясь понять, кто с ним говорит.
«Считаешь, себя Богом, возвышающимся над другими людьми? – продолжал шептать чужой голос, игнорируя вопрос, - Веришь в то, что можешь хладнокровно распоряжаться чужими жизнями; играть с человеческими эмоциями, только ради того, чтобы удовлетворить свое болезненное любопытство?»
- Я не вижу тебя, - Изая нервно сглотнул, пытаясь справиться с нарастающей паникой. – Покажись, тогда поговорим, и я с удовольствием отвечу на все вопросы.
«Еще не пришло время для нашей встречи, Орихара Изая. Ты всего лишь человек, возомнивший себя богом, и, перед тем как ты умрешь, я заставлю тебя принять эту простую истину».
- Угрожаешь мне? – Изая вжался спиной в холодную стену. Без ножа он чувствовал себя совсем незащищенным, даже, несмотря на то, что холодное оружие вряд ли спасло бы его от невидимой опасности.
«Ты уже сам все знаешь, поэтому не нуждаешься в дополнительных разъяснениях, - бесстрастно продолжал шепот, - Единственное, что ты можешь сделать – прожить оставшиеся дни, как человек. Возможно, ты поймешь, от чего добровольно отказывался всю свою недолгую жизнь»
- Не говори так, будто мой приговор уже подписан, - зло оскалился Орихара. Его всегда возмущала подобная самонадеянность врага.
Даже если врагом было неведомое древнее зло, пробудившееся, черт знает по каким причинам.
Ответа он не услышал.
Черная полупрозрачная тень взметнулась по стенам палаты, вылетая в окно. Вместе с ней ушло и ощущение чужого присутствия.

Дрожащими руками, Изая нашарил пакет с одеждой, стоящий рядом с кроватью.
Он не собирался так просто сдаваться, кем бы ни был враг.

«Антиквар»

Джонатан Барти был человеком старых взглядов, поэтому нарушение чужого покоя в ночное время считал недопустимым, независимо от обстоятельств. Именно по этой причине, он долгое время раздумывал, стоит ли открывать дверь человеку, настойчиво барабанившему в дверь уже целых десять минут, или же лучше сразу вызвать полицию.
Любопытство взяло верх, и, замотавшись в длинный махровый палат, он спустился вниз, освещая свой путь медной керосиновой лампой.
- Голубчик, ты смотрел на время? – Барти был неприятно удивлен, обнаружив на своем пороге молодого человека, которому он изрядно симпатизировал. – Я был лучшего мнения о твоих манерах, - он цокнул языком, выражая свое неодобрение.
Вид Орихары оставлял желать лучшего, наглядно демонстрируя тот факт, что произошло нечто из ряда вон выходящее, заставившее парня наплевать на правила приличия.
Помимо того, что Изая имел весьма нездоровый вид, он весь был перепачкан непонятным серым веществом, похожим на слизь. Его темные волосы слиплись в черные блестящие сосульки, между которыми виднелись комки, свежей, еще не засохшей грязи.
- Надеюсь, дело серьезное, в противном случае я выставлю тебя за дверь, - Барти отступил в сторону, впуская Орихару в дом.
- Шкатулка, - выдохнул Изая, усаживаясь в кресло Генриха II, покрытое кордовской кожей. – Она преследует меня! – он нервно провел руками по мягкому сидению, оставляя на нем мокрые серые разводы.
- О Господи! – вскрикнул Барти, которого сохранность его антиквариата волновала намного больше судьбы какого-то там человека, - Немедленно прекрати портить мебель! Пересядь на пол.
- Ладно-ладно, - Изая встал с дивана, намереваясь сесть рядом, но его остановил отчаянный вопль:
- Только не на персидский ковер восемнадцатого века!
«Чертов псих, повернутый на ненужном старье», - подумал Орихара, но постарался не выдавать своего раздражения. Антиквар ему сейчас был нужен, как никогда.
- Так лучше? – он опустился на голый паркет возле окна. – Я срочно нуждаюсь в твоей помощи …

Не обращая внимания на гостя, Барти пытался оттереть тряпкой, оставленные Изаей следы, при этом возмущенно бормоча под нос нелестные слова в его адрес.

Впервые за все время их многолетнего знакомства, Орихара позволил себе повысить на него голос. Он заорал во всю глотку:
- ДЖОНАТАН БАРТИ! ВЫСЛУШАЙ МЕНЯ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ!
Барти застыл с тряпкой в руках, беспомощно ловя воздух ртом. По его мнению, в этом доме нельзя было издавать никакого шума, чтобы не вспугнуть то неуловимое, что всегда витало в воздухе в местах, где было огромное скопление старинных вещей.
Ему показалось, что на громкий выкрик среагировала каждая вещь в доме. Потревоженные подсвечники и портсигары недовольно позвякивали, подпрыгивая на месте, и ударяясь друг о друга. Резные шкафы угрожающе покачивались, дребезжа хрустальной и фарфоровой посудой, стоящей внутри.
- Ты разбудил моих деток… - старик в ужасе прикрыл желтоватой ладонью свой сморщенный рот.
- Какого… хрена? – только и смог выдавить Изая.
Массивная пепельница из яшмы, резко сорвалась со своего места, на комоде, врезаясь Изае в лицо. Отбросив пепельницу в сторону, он едва успел увернуться от летящей ему в голову фаянсовой вазы. Разнося вдребезги оконное стекло, ваза вылетела на улицу, упав в заросли из густого кустарника, росшего рядом с домом.

Удар деревянной ручкой швабры, пришедшийся в ребра, отбросил Изаю в сторону, сбивая с ног.
- УБИРАЙСЯ ПРОЧЬ! – Барти еще раз болезненно огрел его шваброй. – ЧТОБ ДУХУ ТВОЕГО ЗДЕСЬ НЕ БЫЛО! – его побелевшие губы дрожали от гнева.
Пытаясь уклоняться от летящих в него вещей, Изая пополз на четвереньках к выходу – встать на ноги ему не давал Барти, все еще исступленно колотящий его шваброй по спине.
Казалось, антиквар не замечал ничего странного в том, что неодушевленные предметы, подчиняясь неведомой воле, нападают на Орихару. Барти волновал только ущерб, нанесенный его коллекции, поэтому сейчас он из всех сил пытался прогнать человека, заставившего «деток» взбеситься.

Уже на пороге дома, Изая сумел подняться и, поднырнув под швабру, во время очередного замаха, перехватить руки старика, выкручивая их в запястьях.
- Джон Смит, - медленно процедил Орихара. - Где я могу найти Джона Смита?
- Отпусти! – взвизгнул Барти, пытаясь вырваться.
Вся вальяжность и солидность, присущая человеку его профессии, испарилась. Сейчас он был похож на слабоумного старика, вроде тех, что могут огреть тростью по голове, за неуважительный тон. Засаленная майка, выглядывавшая из распахнутого халата, обезумевший взгляд и всклокоченные седые волосы на голове только дополняли образ.
- Джон Смит, - в третий раз повторил Изая. – Где он?
- На кладбище! - заорал Барти, брызжа слюной. – Пойди и раскопай его могилу, если он так тебе нужен.
- Что? – ошарашено, переспросил Изая, ослабляя хватку.
Почувствовав слабину, Барти рванул в сторону, вырываясь из захвата. Отойдя на несколько метров, он согнулся, уперевшись руками в колени. Воздух из его легких вырывался тяжело, со свистом. Было видно, что возраст дает о себе знать, и подобные «разминки» - непозволительная роскошь для старика Барти.
- Орихара, ты не ошибся, этот англичанин оказался настоящим сумасшедшим, - прохрипел он. – Сегодня ночью его показывали в новостях. Выбросился из окна, вспоров себе живот кухонным ножом.

Барти тяжело привалился к стене, держась за грудь. Кожа, над его губами приобрела синеватый оттенок.
- Подай-ка мне лекарство от сердца, что лежит на журнальном столике, у камина. – Барти сильно трясло, но, его лицо казалось спокойным, словно это кто-то другой только что бился в истерике, избивая Орихару. Он виновато пояснил: - годы уже не те, организм пошаливает.

Изая, молча, взял серебристую пластинку с таблетками, протягивая ее Барти. Он только сейчас заметил, что свистопляска с летающими предметами закончилась и теперь, мелкие небьющиеся предметы, вперемешку с осколками, плотным разноцветным ковром усеяли весь пол на первом этаже.
«Сколько же у него здесь хранится барахла, если это только малая его часть?», - машинально удивился Изая.

- Благодарю, - вежливо кивнул Барти, принимая лекарство. – А теперь уходи и никогда больше сюда не возвращайся.
- Барти, что мне делать? – жалобно спросил Изая. – Джон Смит не врал: шкатулка нашла меня и теперь пытается убить. Ее прежний владелец мертв, если верить твоим словам, а значит, скоро настанет мой черед.
- Попробуй не умереть, - коротко бросил Барти, отворачиваясь. – Спасибо, что развлекал одинокого старика интересными беседами, мне их будет не хватать, - шаркающей походкой, он, то и дело спотыкаясь, побрел наверх. – Прощай, было приятно знать тебя.
- Не стоит хоронить меня раньше времени! – закричал Изая ему вслед.
Остановившись, Барти, не поворачивая головы, сказал:
- Вещество, из которого сделана шкатулка, принадлежит к тому же роду материи, что и черный туман, выходящий из шеи одной твоей странной подруги даллахан. Той, что ты мне рекомендовал в качестве курьера.
После чего, взмахнув рукой на прощание, он растворился в полумраке коридора.

«Спасибо, старина Барти»


В это время, женщина, живущая по соседству, открыла входную дверь, чтобы впустить битый час орущую перед домом кошку.
Темный мужской силуэт, стоящий во дворе дома напротив, сразу привлек ее внимание. Мужчина, чье лицо невозможно было разглядеть в темноте, кружился в вальсе с невидимым партнером, выделывая замысловатые па. Закончив свой странный танец, он поднял руки к луне и рассмеялся счастливым, совершенно безумным смехом.

«Мало хлопот нам доставлял диковатый старьевщик, тащивший в свой дом хлам со всего района, - рассержено подумала женщина. - Теперь сюда еще повадились ходить наркоманы»
Дав пинка под зад, толстой черно-белой кошке, она закрыла дверь, заперев ее на оба замка, хотя обычно просто захлопывала на ночь.
Обеспокоенно выглянув в окно, чтобы удостовериться, что подозрительный тип ушел, она увидела, как за спиной мужчины вырастает черная бесформенная тень, отчетливо различимая, даже невзирая на темноту. Тень, невесомой вуалью колыхалась на ветру, по пятам следуя за мужчиной.
«Померещится же всякое», - чувствуя, как поползли холодные мурашки по спине, соседка Джонатана Барти, быстро задернула занавеску на окне, решив больше никогда не вспоминать об увиденном.

«Вопрос доверия»

Вид, в котором Изая пришел домой, поверг Шизуо в настоящий шок. Он замер с сигаретой в руках и сидел, тараща глаза, пока горячий пепел не упал ему на голую ногу.
- Ты выглядишь так, будто тебя выблевала огромная улитка, - ошеломленно резюмировал он, потирая место ожога.
- Катись к черту, со своими идиотскими сравнениями, - огрызнулся Орихара, сбрасывая на ходу грязную, перепачканную слизью, одежду.
- Что случилось? Это не похоже на обычную переделку, в которые ты так любишь встревать…
- Сказал же, отвали.
Хлопнула дверь ванной, приглушая шум льющейся из крана воды.

Затушив в пепельнице окурок, Шизуо распечатал новую пачку, доставая сигарету. Судя по звукам, доносящимся из ванной, Изая принимал душ, что обычно не занимало много времени. Скорее всего, он не успеет докурить сигарету, прежде чем Орихара выйдет из ванной и его можно будет хорошенько расспросить.
«Вот, только он вряд ли захочет разговаривать, - с тоской подумал Шизуо. - В какую бы жопу блоха ни попал, он не станет говорить об этом со мной».
Орихара открывал рот в его присутствии, только в двух случаях: либо когда хотел разозлить Шизуо, говоря обидные вещи, либо когда собирался отсосать ему.
Третьего не дано.

- Какого хрена ты пялишься на меня? – Изая лениво собрал разбросанную на полу грязную одежду, затем снова исчез в ванной комнате, заправляя стиральную машинку.
- Тебя опять рвало кровью? – Шизуо старательно подбирал слова, опасаясь разозлить Орихару.
- С чего ты взял этот бред? – донесся голос Изаи.
- На твоих плечах бледные кровавые потеки… - запнулся Шизуо, - это… кажется очень странным…
- Ты совсем придурок? – устало спросил Изая. – Просто из душа потекла красная вода, поэтому я немного испачкался.
- Ясно, - кивнул Шизуо.
Нихрена ему не было ясно, но он не знал с какой стороны подступиться, чтобы разговорить Орихару. На любое слово, услышанное от Шизуо, Изая имел свойство раздражаться. Как только блоха выходил из себя, таксразу становился агрессивным; и можно было надолго забыть о каких-либо разговорах. Правда то же самое в равной степени относилось и к самому Хэйваджиме, что вдвойне усложняло задачу.


- Ты не знаешь, где можно найти Селти? – не спрашивая разрешения, Изая достал из пачки одну сигарету. – Она на меня дуется после одного дела, а Шинра отказывается выступать посредником. – Он выпустил густую струю дыма, прямо в лицо Шизуо, в качестве маленькой мести за постоянное курение в квартире.
- Я помогу тебе помириться с ней, но только если ты расскажешь мне, что происходит.
Он почувствовал, что это его шанс: Изая нуждался в его помощи, а значит, будет относиться терпимее, пока не получит свое.
- Сказал же, не твое дело.
- Еще как мое, - настаивал на своем Шизуо.
- Если я трахаюсь с тобой, это еще ничего не значит.
- Ха, верно. Но ты живешь со мной в одной квартире, мы ужинаем за одним столом и засыпаем в нашей общей кровати. Вот это уже что-то значит. – Шизуо притянул его к себе, обнимая.
- У тебя слишком богатое воображение, - небрежно бросил Изая, но не стал сопротивляться.
- Ты можешь рассказать мне обо всем, что тебя беспокоит, - он ласково потрепал Орихару по волосам, но через мгновение отпрянул, почувствовав, в боку жалящую боль, как от укуса пчелы.
- Не веди себя, как моя мамаша, - Изая двумя пальцами сжимал наполовину скуренную сигарету, потухшую от столкновения с телом Шизуо.
- Ну ты засранец, - прорычал Хэйваджима, замахиваясь мирно стоявшим рядом стулом.
- Хочешь – бей, - отстраненно сказал Орихара, - но, прошу тебя, без лишних сантиментов.
Вместо удара, Шизуо поставил стул на место и сел на него, стараясь не обращать внимания на все еще стучавшую в висках кровь.
- На нашу квартиру стоит повесить табличку «осторожно, взрывоопасные соседи», - неудачно пошутил он.
- Думаю, все в округе уже догадываются, о наших сложных взаимоотношениях, - неожиданно засмеялся Изая, подхватывая тему. – После того, как ты меня, будто муху, пытался прихлопнуть легковым автомобилем, гоняя по всей округе, наших соседей уже сложно будет чем-то удивить.
- Точно, - Шизуо накрыл свободную руку Изаи своими ладонями. – Пожалуй, наши отношения сложно назвать хорошими, но все же ты можешь мне доверять.
- Знаю, - Орихара отвел взгляд в сторону, изучая дурацкие магниты на холодильнике.
- Я не видел тебя курящим со старших классов школы. Случилось что-то серьезное, но ты не хочешь мне ничего рассказывать.
«Меня это злит до такой степени, что хочется тебя убить», - мысленно дополнил он свою фразу.
- Прости.
- Почему ты всегда предпочитаешь отмалчиваться, в любой ситуации? Разве это не нормально, выговориться близкому человеку, чтобы на душе стало легче.
- Абсолютно нормально, - севшим голосом подтвердил Орихара.
- Вот оно как, - понимающе кивнул Шизуо, – опять, твой «синдром Бога»?
- Что? – Изае показалось, что он ослышался.
- Ну да, «синдром Бога», тебя что-то удивляет, Блоха?
- Никогда о таком не слышал.
- Так Шинра называет твое поведение.
- И что же этому ублюдку не понравилось в моем поведении? – зло прищурился Орихара, пытаясь отнять руку.
Он мысленно занес имя Шинры в «серый» список. Там были имена людей, которые заслуживали мелких неприятностей.
- То, что ты по жизни сторонишься любых проявлений человеческой натуры.
- А я похож на обычного человека? – Изая колебался, куда занести имя Шизуо: в «серый» список или «черный», участники которого долго не задерживались на свете, после внесения туда.
- Глупо говорить, что любишь людей, при этом всеми силами открещиваться от своей принадлежности к ним, – выдал Шизуо после некоторых раздумий. - Признайся, Изая, ты их ненавидишь, а сказочки про любовь, это еще один лицемерный обман. Вся твоя жизнь – одна большая ложь.
- Ах ты… - начал было Орихара, но запнулся, забыв, что хотел сказать.

Неожиданно ясное, пугающее своей неотвратимостью понимание, сдавило грудь Изаи, не давая дышать.
Он умрет.
Возможно, ему не суждено дождаться рассвета.
Может быть, даже вспорет себе живот ножом и выбросится из окна, как это сделал Джон Смит. Не имеет никакого значения, как это произойдет.
Все его бесполезные списки, далеко идущие планы, и тщательно проработанные стратегии навсегда потеряют смысл.
Изая умрет.
Сейчас, он бездумно растрачивает драгоценные минуты на бессмысленнее споры с тем, ради кого хотелось бы прожить чуточку дольше.

- Ты резко побледнел, - обеспокоенно сказал Шизуо. – Может быть, не стоило так рано сбегать из больницы?
- С чего ты взял, что я оттуда именно сбежал? – насупился Изая.
- Первый раз, что ли? – фыркнул Шизуо.
- Знаешь… - Изая замялся, не зная, какую реакцию ожидать на свои слова, - Давай, займемся сексом, а потом я тебе расскажу все, как есть.
- Что ты сказал? – опешил от такого резкого перехода, Шизуо.
- Раздевайся, я хочу тебя, - Изая стал в дверях спальни, дожидаясь своего любовника.

«Неужели, дела обстоят настолько хреново?», - подумал Хэйваджима, нежно целуя чужие, пахнущие кровью, губы.

Обычно, Изая входил очень осторожно, без подготовки. Они прожили вместе достаточно долго, чтобы обходиться без долгих прелюдий, перед сексом.
Но сейчас, Орихара жестом указал Шизуо, стать на четвереньки.
- Ох, - не сдержавшись, выдохнул он, когда в него скользнули гибкие, и холодные как лед, пальцы Изаи.
- Тебе больно? – с недоверием в голосе спросил Орихара.
- Нет, холодно. Продолжай.
Он выгнулся в пояснице, слегка насаживаясь на пальцы, призывая Изаю, углубить ласки. Яйца налились тяжелым жаром, требуя разрядки, но дрочить себе Шизуо не решился. Сегодня особый вечер, поэтому он не хотел ничего испортить.

«Делай это так, будто мы вместе в последний раз», - читалось во взгляде Орихары. Сам бы он никогда не опустился до того, чтобы сказать нечто настолько банальное, насквозь человеческое.

Вытащив пальцы, Изая потянул Шизуо за бедра, переворачивая на спину, и закидывая его ноги себе на плечи.
Чувствуя, как в него проникает горячая, пульсирующая головка члена, Шизуо сделал то, чего еще ни разу себе не позволял в постели, даже находясь в роли боттома.
Он запрокинул голову и застонал во весь голос, одним движением насаживаясь телом на всю длину.

- Тише, - Изая хлопнул его по приподнятой заднице. – А не то я сейчас кончу.
- Давай, - простонал Шизуо. – Я на грани.
- Вот, хрень, - Изая задвигался быстрее, шлепая впалым бледным животом о его ягодицы. – Я и не знал, что ты можешь себя так по-блядски вести.
Вместо ответа, Шизуо хищно улыбнулся, раздвигая ноги пошире, и одаривая Орихару взглядом, в котором читался намек на то, что это еще не по-блядски. Он может круче, если только Изая этого захочет.
Вцепившись пальцами в ноги Шизуо, Орихара громко застонал, вколачиваясь настолько глубоко, насколько это было возможным.
В ответ, Шизуо только раздвинул ноги шире. Если бы он мог, выпустил бы в себя всего Орихару, только чтобы почувствовать его еще ближе.
Не вытаскивая обмякающего члена, Изая отпустил Шизуо, наклоняясь к нему за поцелуем.


С трудом оторвавшись от чужих губ, Изая тихо прошептал на ухо:
- Я тебя…
- Что? – Шизуо замер в ожидании.
- Нет, ничего, - отстранился от него Орихара.

«Я еще не сдался»


«То, что утеряно»

Изаю сильно морозило. Не обращая внимания на таксиста, он грелся в объятиях Шизуо, который на ощупь казался совсем горячим.

Скрывая свои отношения от сторонних глаз, они многого лишались . Почему-то понимание этого пришло только тогда, когда Изая оказался на грани жизни и смерти.
Ему хотелось бы съездить вместе с Шизуо заграницу, погулять по парку, держась за руки, прокатиться вдвоем на американских горках… все эти вещи, казавшиеся до сегодняшнего дня такими бессмысленными и малозначимыми, внезапно обрели объем, разрастаясь в груди острым чувством скорой потери.
«Ты - всего лишь человек, возомнивший себя богом», - всплыли в голове слова невидимой твари из шкатулки.
В глазах предательски защипало.


Когда он рассказал всю правду про шкатулку, Шизуо поверил каждому его слову.
Точно так же, как и Селти поверила каждому слову Шизуо, сказанному в телефонном разговоре.
Он всегда считал доверие человеческой слабостью. Всего лишь один из способов управлять людьми-марионетками, заставляя их следовать согласно задуманному плану. Он даже не догадывался, какая сила может скрываться в доверии к другим людям.
Изая считал, что его примут за сумасшедшего, если он попробует кому-то рассказать о проклятии, но вместо этого получил помощь, на которую даже не смел рассчитывать.


Интересно, что Хэйваджима заметил сверхъестественную природу шкатулки еще до подробного рассказа Орихары.
Когда Изаю увезли на машине скорой помощи, Шизуо принялся собирать вещи, что могут ему понадобиться в больнице. Тогда снова обратил внимание на странную шкатулку, стоящую столике, которая до этого дня ему на глаза не попадалась. Чтобы случайно не разбить вещь, очевидно дорогую, Шизуо переставил ее в шкаф.
Взяв в ванной, бритвенные принадлежности Изаи, он вернулся в комнату, чтобы положить их в пакет, но увидел, что шкатулка снова стоит на том самом месте, откуда Шизуо ее только что убрал. Повторив эксперимент с перемещением несколько раз, он понял, что шкатулка – волшебный предмет, который неизвестно с какой целью приволок Орихара.
«С чего ты взял, что ее принес именно я? Как вообще взрослый человек может верить в волшебство?», - спросил Изая, когда Шизуо закончил излагать свою версию происходящего.
«Во-первых, только ты мог притащить в дом штуку, связанную с черной магией. Да что там, ты постоянно это делаешь, - возмутился Шизуо. – Во-вторых, как я могу не верить в волшебство, веря при этом в даллаханов, демонов и сверхчеловеческую силу? Тем более что ты сам веришь в волшебство, только называешь его по-другому».


Мрачно улыбнувшись своему отражению в оконном стекле, Изая мягко прижался губами к щеке Шизуо. Жаль, он так редко целовал его раньше.
- Приехали, - с ненавистью в голосе произнес таксист. – Таким как вы, нужно пользоваться услугами личного водителя. Я не голубой, чтобы любоваться на ваши нежности, - сказал он, когда его пассажиры вышли из машины.
- Иди нахер, - весело сказал Изая, швыряя купюру на заднее сидение машины, после чего сразу захлопнул дверцу. – Идем? – спросил он у Шизуо, беря его под руку.

[Продолжение в комментариях]