[iggdrassil]

Название: Мертвецы
Автор:  indr@
Бета:  Xapyka96
Размер: мини, 2562 слова
Пейринг/Персонажи: TYL!Тсуна/TYL!Занзас
Категория: слэш
Жанр: PWP
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Как можно скоротать время, если жить осталось всего пару часов.
Примечание: асфиксия


Реальность прорывает плотную стену неясных багровых кошмаров, тяжело наваливаясь на Тсуну острой головной болью и запахом гари. Яркая вспышка и оглушительный взрыв, последовавший за ней – все, что зафиксировала память, перед тем как отключиться. Тело занемевшее, непослушное – похоже, он пролежал без сознания несколько часов. С трудом сдерживая тошноту, Тсуна приподнимается на локтях, но руки отказывают, и он неуклюже заваливается на бок. В глазах темнеет, поэтому Тсунаеши крепко зажмуривается, изо всех сил сопротивляясь обмороку.
– Очнулся, мусор? – раздается рядом голос Занзаса.
– Если это можно так назвать, – хрипло отзывается он. – Позови кого-нибудь. Мне нужна помощь.
В ответ Занзас лишь раскатисто смеется. Его смех, многократно усиленный эхом звучит зловеще; пробирает до костей.
– В чем дело?
– Савада, почему бы тебе не осмотреться по сторонам? – мрачно спрашивает Занзас.

Мысленно выругавшись, Тсуна снова открывает глаза, но в этот раз не спешит вставать на ноги. Несколько минут он просто лежит, ожидая, пока пространство вокруг перестанет вращаться.
Стены и пол освещены только тусклым красным светом, тревожно мигающим в такт биению сердца. Повернув голову, он видит его источник – несколько ламп аварийного освещения, чудом уцелевших на полуразрушенной стене.
Придерживаясь руками за толстый металлический штырь, торчащий из пола, Тсуна кое-как поднимается, тщетно пытаясь унять дрожь в коленях. На зубах скрипит цементная пыль, толстым серым слоем покрывающая все вокруг, включая его волосы и одежду. Едва сдерживая рвотные позывы, он сплевывает себе под ноги, прямо на ботинки.

Взрыв настиг его в коридоре, во время эвакуации. Тревогу объявили слишком поздно – Занзас и Тсуна вместе с небольшим отрядом находились на нижних этажах подземной базы Вонголы, поэтому не успели покинуть опасную территорию до того как взрывное устройство сдетонировало. Их подчиненные, скорее всего, погибли, когда база начала рушиться. То, что он с Занзасом смог уцелеть после такого мощного взрыва – настоящее чудо.
«Чудо, о котором мы в скором времени пожалеем», – думает Тсуна, стиснув зубы.
Высокие стены бывшего коридора сверху будто срезаны по диагонали. Вместо потолка их накрывает плотно прилегающая массивная плита, вероятно, провалившаяся с верхнего этажа.
Образовавшаяся в завале полость, спасшая им жизни, в длину не более двадцати шагов. В самой высокой точке высота стен составляет около двух с половиной метров, в самой низкой – едва доходит до пояса.
«Хотя бы есть, где выпрямиться во весь рост», – Очнуться в каменном гробу высотой в полметра было бы куда более неприятно.

– Мы в ловушке, – сухо констатирует Занзас.
В слабом свете Тсуна видит только его темный силуэт, распростершийся на полу.
– Нас спасут, – пошатываясь от слабости, Тсунаеши подходит ближе. Под ногами хрустит мусор, состоящий из битого стекла, покореженного металла и бетонной крошки. – Я верю в своих друзей.
– Они не успеют, – Занзас слабо шевелится. – Все что твои хранители могут, это раскопать наши трупы, чтобы похоронить, как полагается. – Он снова дергается и Тсуна с ужасом замечает, что поперек ног Занзаса лежит обломок железной балки.
– Не стой столбом, – зло шипит тот, – я один не смогу ее сдвинуть.
– Ты уверен, что это хорошая идея? – тошнота с новой силой подступает к горлу, когда он думает, во что могли превратиться ноги Занзаса после падения на них многокиллограммового куска металла. – Если убрать ее, может хлынуть кровь.
– Истечь кровью – не самый худший вариант в нашем положении, – в голосе Занзаса прорезаются нотки сарказма. – К сожалению, я не ранен: другой конец балки во что-то упирается, поэтому здесь остался небольшой зазор. Ноги целы, но высвободить их я все равно не могу.
– Хочешь, чтобы я сдвинул балку? – он осторожно просовывает под нее пальцы. Занзас скрипит зубами от боли, когда Тсуна сжимает его колено, проверяя, целы ли кости. – Кажется, тебя все-таки приложило.
– Пара синяков, не более того, – отмахивается тот. – Я хочу, чтобы ты приподнял эту чертову железяку, не сдвигая ее с места. В противном случае, она рухнет вниз и раздробит мне ноги
– Почему бы просто не подождать, пока нас спасут? – Тсуна слишком плохо себя чувствует и, скорее всего, не сможет удержать в руках тяжелую балку. Он, конечно, недолюбливает Занзаса, но не настолько, чтобы калечить его.
– Мы умрем здесь. До тебя это еще не дошло?
– Без еды и воды можно прожить несколько дней. За это время друзья придумают, как нас вытащить отсюда.
– Тебе не душно? – неожиданно спрашивает Занзас.
– Да, здесь немного жарковато. – Расстегивая тесный ворот рубашки, Тсуна понимает, что значил этот вопрос. Чувствуя, как в животе шевелится холодный клубок страха, он спрашивает севшим голосом: – Сколько нам осталось?
– Пару часов, не больше.
– Ясно, – Тсуна судорожно выдыхает, захлебываясь драгоценным воздухом. – Ясно… – растерянно повторяет он.
Занзас прав – за два часа их никто не успеет спасти.
«Нет, – тут же осаживает себя Тсунаеши, – не стоит поддаваться отчаянию».
На базе Вонголы находится множество технических разработок, значительно опережающих человеческую науку. Возможно, в ангаре найдется какой-нибудь волшебный робот, способный раскопать их раньше, чем закончится воздух.
Он прижимается ухом к бетонному перекрытию, в надежде услышать хоть какой-нибудь шум, указывающий на ведущиеся работы, но тщетно. От поверхности земли их отделяет почти двести метров безмолвной тишины, предвещающей смерть.

Тсуна отходит от стены и нервно засовывает руки в карманы пиджака, чувствуя, что вот-вот поддастся панике.
– Ничего себе! – восклицает он, когда пальцы натыкаются на круглое драже, завалившееся за подкладку пиджака.
– Ну что еще? – раздраженно спрашивает Занзас.
По его тону, Тсунаеши понимает, что тот тоже на пределе.
Не отвечая, он вытаскивает находку из кармана – голубая пилюля в аварийном освещении кажется сизой. Когда Тсуна ее проглатывает, желудок скручивается в узел. Ему снова приходится делать усилие, чтобы сдержать рвоту.
Он чувствует, как внутри разгорается жар. Оранжевое пламя быстро пробегает по венам, выжигая боль и слабость, после чего вырывается на лбу ярким факелом.
– Неплохо, – комментирует Занзас его переход в гипер-режим. – И чем это может нам помочь?
– Да хотя бы этим, – Тсунаеши легко приподнимает балку за один конец, даже не чувствуя ее веса.
– Мы все равно не сможем выбраться отсюда, – Занзас подбирает затекшие ноги, отползая в сторону, – будь ты хоть трижды в гипер-режиме.
– Как знать, – пожимает плечами Тсуна.
Он опускает балку и отправляется в противоположный конец завала. Туда, где плита, лежащая сверху, находится на высоте его роста. Без перчаток раскалившаяся поверхность сильно обожжет руки, но это ничто по сравнению с перспективой умереть от нехватки кислорода. Поэтому он решительно упирается ладонями в холодный бетон и готовится выпустить пламя.
– Даже не думай, – Занзас крепко сжимает его запястья.
– Мы были достаточно далеко от эпицентра взрыва и уцелели, – он пытается локтем оттолкнуть Занзаса, прижимающегося к его спине, но ничего не выходит.
– Это – случайность. Савада, смирись – твоя подземная база сложилась как карточный домик.
– Возможно, этажи выше пострадали меньше, – упрямо говорит Тсуна.
– Даже если так, мы к ним не пробьемся, – Занзас силой заставляет его опустить руки. – Над нами многометровый завал и ты обрушишь его, лишив своих друзей радости хоронить тебя в открытом гробу.
– Не думал, что ты так легко сдаешься, – цедит сквозь зубы Тсуна, поворачиваясь к нему лицом.
Обычно эмоции не могут пробиться сквозь ледяное спокойствие, охватывающее его в гипер-режиме, но сейчас он слишком взвинчен, поэтому чувствует злость и раздражение так же отчетливо, как и в нормальном состоянии.
– В отличие от тебя, я реально смотрю на вещи.
– Да ну? – с вызовом говорит Тсуна. – Отпусти мои руки, и я нагну твою реальность. – Занзас так близко, что он чувствует его горячее дыхание. В свете пламени, разгоревшегося на лбу, хорошо видно, как на смуглой коже расползаются темные шрамы, увеличиваясь в размерах.
– Помощь может прийти только сверху, – говорит Занзас. Ему с трудом удается сдерживать гнев. – Ты собираешься уничтожить нашу единственную надежду на спасение.
– Ну и что ты предлагаешь? – холодно спрашивает Тсуна, стараясь не обращать внимания на усиливающееся жжение в запястьях.
– Ждать. – Рывком притянув Тсунаеши к себе, Занзас впивается в его рот злым, жалящим поцелуем. Язык, такой же горячий, как и ладони, ранит, оставляя ожоги.
– Отвали! – Тсуна резко подается назад, вырываясь из слабеющего захвата. – Мне больно. – Он вытирает рукавом сочащиеся кровью губы.
– Что, Савада, любишь, когда с тобой нежничают в постели? – ухмыляется Занзас, подходя ближе. Пламя ярости медленно угасает и шрамы на его коже постепенно бледнеют, возвращаясь к нормальным размерам.
– Не твое дело, – Тсуна пятится назад, пока не упирается спиной в стену.
– Ошибаешься, – скалится Занзас, пропуская сквозь пальцы мягкие каштановые волосы. Ласково поглаживая его бедро, добавляет: – Я могу быть и нежным, если захочешь.
– Какая удивительная покладистость.
– У нас нет времени на игры, – шепчет Занзас, целуя его в шею. – Последние минуты своей жизни я хочу потратить на хороший секс, вместо того чтобы ссориться с тобой.
– Для меня ты далеко не самый привлекательный партнер, – отвечает Тсуна, сжимая его яйца.
– Ты тоже не мечта всей мой жизни, – насмешливо говорит Занзас, вылизывая его кровоточащие губы. – Хотя, в гипер-режиме ты почти сексуален.
– Если это «почти», – Тсуна массирует сквозь ткань брюк твердый член Занзаса, – то как же он стоит на тех, кто тебе нравится?
Тот только пожимает плечами и отходит на пару шагов, чтобы снять с себя одежду. Дышать с каждой минутой становится все труднее, поэтому Тсуна тоже начинает торопливо раздеваться.
«Коллеги», «конкуренты», «враги» – эти и многие другие границы существуют только по ту сторону завала.
Они – живые мертвецы.
Тсуне никогда не придется краснеть и прятаться в толпе, если Вонгола случайно пересечется с Варией на официальном приеме. При встрече он не станет отводить взгляд и неловко шутить, чтобы разрядить напряженную обстановку. Никакого стыда и сожалений. Что бы между ними здесь не произошло, об этом никто не узнает – секс останется их маленькой тайной, которую они унесут с собой в могилу.
При одной мысли об этом в паху становится горячо и тяжело от нахлынувшей крови. Тсуна с ужасом думает, что сходит с ума, но видя в глазах Занзаса отблески того же безумия, отмахивается от здравого смысла, отдаваясь на волю инстинктов. Раздевшись, они одновременно набрасываются друг на друга, как любовники после долгой разлуки. Тсуна жадно трогает Занзаса, изучая пальцами каждый сантиметр его тела, беззастенчиво подставляясь под ответные ласки. Он знает, что сейчас дозволено все, поэтому безбоязненно раздвигает ягодицы Занзаса, лаская кончиками пальцев сжавшееся отверстие. И чуть не спускает, слыша его громкий, полный удовольствия, стон.
– Иди ко мне, – Занзас легко подхватывает его на руки и укладывает на ворох смятой одежды. Тсуна широко разводит ноги, согнув их в коленях. Что-то острое больно врезается в задницу. Он приподнимает бедра, чтобы вытащить лежащий под одеждой ремень.
– Хороший ракурс, – замечает Занзас, устраиваясь между его ног.
Тсуна хочет что-то ответить, но тут же забывает об этом, когда язык Занзаса быстро пробегает по его уздечке. Прикрыв глаза, тот торопливо облизывает головку, одновременно массируя круговыми движениями анус.
– Ай! – не может сдержать крика Тсунаеши, когда тот, без предупреждения, вводит палец, смоченный слюной. – Оказывается, это больно.
– Ты что, целка? – морщится Занзас, отстраняясь.
– Ну да… – невнятно отвечает Тсуна, чувствуя, как щеки заливает краска. Почему-то этот вопрос смутил его больше, чем все действия ему предшествовавшие. – То есть, только в этом смысле "да", – уточняет он.
– Ну ладно, – криво ухмыляется Занзас, – так и быть, – говорит он, запуская руку в карман лежащего у его ног пиджака. Достав оттуда небольшой квадратик цветной фольги, добавляет: – Но только из-за сложившихся обстоятельств.
– Ты о чем вообще? – непонимающе спрашивает Тсуна.
– Сейчас увидишь, – лукаво улыбается тот, разрывая зубами упаковку.
Пот со лба катится градом, поэтому Тсунаеши выуживает из кучи одежды первую попавшуюся вещь. Это оказываются чьи-то брюки, и он вытирает лицо штаниной, размазывая грязь. Только по раздраженной гримасе Занзаса понимает, что брюки не его.
– Ложись, – с легким оттенком недовольства командует тот, – и ноги расправь.
Тсуна послушно выпрямляется, ожидая, что будет дальше. Он немного удивляется, когда Занзас, сжав его член у основания, ловко натягивает презерватив, несколькими движениями расправляя по всей длине.
Прежде, чем он успевает что-то спросить, Занзас затыкает ему рот поцелуем. Тсуна дергается от боли – при прямом контакте пламя ярости куда травматичнее его собственного. Чувствуя, как рот снова наполняется кровью, он старается не думать о том, что случится, если пламя ярости разгорится прямо во время секса.
– Не подсматривай, – Занзас накрывает его глаза ладонью, украдкой растягивая себя.
– Что ты делаешь? – он мотает головой, пытаясь сбросить с лица чужую руку, закрывающую обзор. От резкого движения затылок на мгновение взрывается вспышкой острой боли, но пламя посмертной воли тут же гасит ее.
– Лежи спокойно, – Занзас едва сдерживает судорожный всхлип, просовывая внутрь сразу три пальца.
– Мне становится хуже, – Тсуна нервно сглатывает, чувствуя слабый приступ тошноты. – Я вот-вот выйду из гипер-режима. – беспокойно говорит он. Как только действие пилюли закончится, о сексе можно будет забыть.
– Тогда можешь открыть глаза, – отвечает Занзас, седлая бедра Тсунаеши. Упираясь ладонью в пол, чтобы держать равновесие, он медленно насаживается на член, направляя его свободной рукой. Сев на него полностью, приподнимается, затем резко опускается вниз, постепенно наращивая темп.
Тсуна зажимает себе рот, прокусывая руку до крови, чтобы не кончить от одного только вида Занзаса. Запрокинув голову и приоткрыв губы, тот яростно скачет на его члене, издавая при каждом движении такие громкие стоны, что звенит в ушах.
Это смотрится так по-блядски, что Тсунаеши невольно задумывается о том, видел ли прежде кто-нибудь Занзаса в таком виде, или же это первый раз, когда он может себе позволить вести себя как угодно, не заботясь о привычном, скупом на эмоции образе.
В завале невыносимо жарко. Чем труднее становится дышать, тем быстрее они двигаются навстречу друг другу, истекая потом. Не в силах больше сдерживаться, Тсуна кончает, приподнимая Занзаса за бедра, и с силой вбивается в его мягкое тело, пока пульсация в паху не утихает.
Перед глазами все неожиданно раздваивается и начинает плыть. Как во сне он чувствует, что по его груди стекает теплая сперма. Кое-как сфокусировав взгляд, видит согнувшегося пополам Занзаса, сжимающего в кулаке свой набухший, блестящий от влаги член.
– Слезь, – сипит Тсуна. Ему кажется, будто кто-то резко откачал из завала остатки воздуха сразу после того, как он кончил.
– Нужно одеться, – хрипло говорит Занзас, сползая с его живота. – Нехорошо, если нас обнаружат в таком виде. – Он стаскивает презерватив с обмякшего члена Тсунаеши и заталкивает куда-то под обломки. – Будем надеяться, что не найдут, – добавляет он, слабо улыбаясь.
Пламя посмертной воли гаснет, когда Тсуна натягивает рубашку. В его желудке тут же взрывается вулкан. Он падает на четвереньки, повернувшись к Занзасу голым задом, и его обильно рвет кровью.
Когда приступ стихает, он слышит за спиной голос:
– Я бы сказал, что твои дела плохи, но это и так очевидно, – Занзас садится на пол, облокачиваясь спиной о стену. – Хочешь покурить перед смертью?
– Не откажусь. – Тсуна с трудом встает на ноги, а затем целую вечность натягивает белье и брюки, проклиная непослушные пальцы. – Не знал, что ты куришь, – заторможено говорит он, усаживаясь рядом.
Молча, Занзас достает из пачки две сигареты. Одну протягивает Тсуне, вторую сжимает в губах. Зажигалка, сыпя искрами, долго не хочет работать. Но после долгих усилий все же сдается, выдавая крошечный огонек, которого оказывается достаточно. Занзас раскуривает сигарету, глубоко втягивая щеки, после чего поворачивает лицо к Тсунаеши, чтобы тот мог прикурить от ее слабо тлеющего кончика.
Вдыхая едкий серый дым Тсуна думает, что вот так зажигать одну сигарету от другой у них вышло еще более интимно, чем секс. Он приобнимает Занзаса, устраивая голову на его плече. Сердце ускоряет свой ход то ли от нехватки воздуха, то ли еще по какой-то причине, когда тот берет его за руку, сплетая пальцы.
– Ты боишься? – спрашивает Тсуна.
– Нет.
Он понимает, что Занзас врет, и крепче сжимает его ладонь.
Их сигареты гаснут почти одновременно. Рука Занзаса безвольно падает на пол, роняя потухший окурок.
«Потерял сознание», – обреченно думает Тсуна, прислушиваясь к его прерывистому клокочущему дыханию.
Если бы не сильная боль, разрывающая легкие, он бы тоже уже отключился.

Затылок медленно тяжелеет, как будто наливаясь свинцом, и Тсуна прикрывает глаза, роняя голову на грудь. Неожиданно его обострившийся слух улавливает слабый треск, доносящийся откуда-то издалека, который тут же обрывается. Он решает, что это – плод воспаленного воображения, но снова слышит шум, источник которого в этот раз намного ближе к завалу. К треску примешивается звук работающего автогена и слабое эхо, доносящее чьи-то приглушенные голоса.

Вместо крика о помощи из его горла вырывается слабое шипение. Обожженные губы лишь слабо шевелятся, но не издают ни звука.
Появляется ощущение полета и ему кажется, что он проваливается в черную бездну. Вязкая душная темнота распахивает свои объятия и Тсуна, не сопротивляясь, отдается в ее власть. Он знает – это еще не конец.